Читая «Лолиту» в Тегеране - Азар Нафиси

– такой серьезной девочке в таком маленьком теле. Впрочем, она не производила впечатление тщедушной; я до сих пор недоумеваю, как человек настолько хрупкий мог выглядеть таким внушительным. Разие. Ее фамилию я не помню, но имя могу упомянуть, не тревожась за ее безопасность, ведь она умерла. Ирония в том, что я могу упоминать настоящие имена лишь тех, кого уже нет в живых. Она уважала своих соучениц, и в те насквозь пронизанные идеологией времена к ней прислушивались девочки с самыми полярными взглядами. Она активно участвовала в деятельности «Муджахидина», но это не мешало ей замечать лицемерие членов этой группировки. Отца у нее не было, а мать работала уборщицей. Разие и ее мать отличались глубокой религиозностью, и в «Муджахидин» ее привела вера; она презирала исламистов, узурпировавших власть.

Разие любила красоту, и любовь эта была безгранична. Она говорила: знаете, я с детства жила в бедности. Мне приходилось красть книги и тайком пробираться в кинотеатры, но как я любила эти книги! Сомневаюсь, что для кого-то из богатых детей «Ребекка» или «Унесенные ветром» были таким сокровищем, как для меня; я брала переводы этих книг из домов, где убиралась мать. Но Джеймс – он не похож ни на одного известного мне писателя; думаю, я влюблена, добавила она, смеясь.

Разие была средоточием противоречий. Полная горечи и решимости, суровая и твердая, она любила книги и пылала к ним истинной страстью. Писателем она быть не хотела; хотела преподавать. Писательским талантом она не обладала. Мы завидуем таким, как вы, сказала она, и хотим быть на вас похожими, но не можем, поэтому решаем вас уничтожить. После ухода из Аль-Захра я видела ее один раз. Думаю, ей казалось, что уволившись из их маленького вуза ради крупного Тегеранского университета, я их бросила. Я предлагала ей ходить на свои занятия, не терять связь. Но она этого не сделала.

Через несколько месяцев после кровавой демонстрации лета 1981 года я шла по широкой солнечной улице рядом с Тегеранским университетом и увидела напротив хрупкую фигурку в черной чадре, двигавшуюся мне навстречу. Я обратила на нее внимание лишь потому, что она на миг остановилась и вздрогнула. Это была Разие. Она не поздоровалась, но в ее глазах я увидела непокорность и скрытую мольбу. Мы обменялись взглядами и разошлись. Никогда не забуду ее взгляд в тот день, ее худенькую миниатюрную фигурку, тонкое лицо и большие глаза – как у совы или чертенка из волшебной сказки.

26

В память о своей студентке Разие сделаю отступление и расскажу о ее любимом романе. Пусть это будет своего рода эпитафией.

Чем «Вашингтонская площадь» так заинтриговала Разие? Безусловно, она идентифицировала себя с несчастной героиней, у них было довольно много общего, но на деле все обстояло сложнее.

В «Вашингтонской площади» все вроде бы просто и понятно, но главные герои, и в первую очередь Кэтрин Слоупер, ведут себя обманчиво: делают то, чего от них не ждешь. В родном доме Кэтрин живет, как в капкане: ее умный и преуспевающий отец относится к ней с презрением и равнодушием, не сумев простить преданной и робкой дочери смерть любимой жены во время родов. Он разочарован в дочери, которая не выросла ни красивой, ни талантливой. Другая причина несвободы Кэтрин – ее любовь к Моррису Таунсенду, «прекрасному» (ее слова) молодому транжире, который обхаживает ее ради денег. Третьим членом этого злодейского триумвирата является миссис Пенниман, мелочная, сентиментальная тетка-вдовушка Кэтрин, которая везде сует свой нос и пытается выдать Кэтрин замуж, тем самым удовлетворив томление девушки по романтической любви.

Кэтрин – персонаж исключительный даже для Джеймса. Она опровергает все наши стереотипы о том, какой должна быть героиня романа. Кэтрин грузна, здорова, невзрачна, скучна, образованна и честна. Ее зажали в тиски со всех сторон три ярких, умных, эгоцентричных человека, которые недооценивают ее и притесняют, в то время как она остается преданной и доброй. Джеймс последовательно лишает ее всех качеств, которые делают героиню привлекательной, и распределяет эти качества между тремя остальными персонажами. Морриса Таунсенда он наделяет «красотой» и талантом. Миссис Пенниман – макиавеллиевской любовью к интригам. Доктора Слоупера – иронией и рассудительностью. И в то же время он лишает трех оппонентов Кэтрин единственного качества, которое ее от них отличает: эмпатии.

Как и многие другие героини романов, Кэтрин заблуждается в оценке окружающих; у нее талант к самообману. Она верит, что Моррис ее любит, и отказывается верить отцу, утверждающему, что это не так. Джеймс не любил непогрешимых героев и героинь. У него все ошибаются, и ошибки героев вредят в первую очередь им самим. Их ошибки подобны трагическому изъяну[80] из классической трагедии – они необходимы для развития и взросления персонажа.

Доктор Слоупер, самый отрицательный персонаж из трех, является также самым «правильным». Он безупречен в профессиональной и личной жизни и прав почти во всех своих прогнозах насчет дочери. Так, он верно предсказывает, что миссис Пенниман попытается убедить его дочь, что в нее влюблен некий «усатый юноша». «Это, конечно, неправда, – добавляет он с присущей ему иронией, – ни один юноша с усами или без никогда не полюбит Кэтрин». С самого начала доктор Слоупер сомневается в честных намерениях Таунсенда и делает все возможное, чтобы не допустить их с дочерью союз. Но ее сердце остается для него непостижимым. Она постоянно его удивляет, потому что он совсем ее не знает. Он недооценивает Кэтрин, но это не так страшно, как другой его изъян – отсутствие способности любить. Сердце Кэтрин разбивается дважды – в первый раз его разбивает ее так называемый «возлюбленный», во второй – ее отец. Он виновен в том же преступлении, в котором обвиняет Морриса, – он не любит свою дочь. Доктор Слоупер заставляет вспомнить одну из цитат Флобера: «Понять, что творится в чужом сердце, способен лишь тот, у кого оно есть». Вспомнила я и про бедного Гоми, совершенно неспособного уловить нюансы, – точнее, про везунчика Гоми, для которого нюансов не существовало: в его мире дочь должна подчиняться отцу, и точка.

Доктор Слоупер не замечает потребностей своей дочери. Он жалуется, что она ничего не достигла, но не замечает ее скрытой любви к музыке и театру. Он видит ее глупость, но не понимает, как велика ее потребность быть любимой. Неслучайно в первую встречу с Моррисом Таунсендом на свадьбе кузины у Кэтрин «внезапно появляется живой интерес к моде», и она надевает красное атласное платье. Рассказчик сообщает, что «это удивительное расточительство» на самом